№30 (907) 30 июля 2016 года (PDF)

«В Перми экстремизма нет»

№30 (907) 30 июля 2016 года

Имам Пермского края – об исламе, политике и войне в Сирии.

 

Духовное управление мусульман Пермского края (Пермский мухтасибат) несколько лет назад стало вторым крупным исламским объединением края. О повседневной жизни организации рассказывает его председатель Ильхам-хазрат БИБАРСОВ, имам-мухтасиб Пермского края.

 

– Ильхам-хазрат, чем живет духовное управление в последнее время?

– После изменений в структуре управления в 2013 году мы продолжаем работать, и делаем уклон на образование. Мы преобразовали медресе в Пермский исламский колледж, рассчитанный на получение среднего специального религиозного образования, и сейчас идет работа по приведению здания ко всем нормативам для учебного заведения. Только пожарные нам выставили 19 претензий, теперь исправляем. Затем займемся лицензированием в сотрудничестве с отделом образования нашего Духовного управления в Москве.

Такое учебное заведение нужно, чтобы преподавать традиционный для России ислам, проповедующий любовь к Родине, к ближнему, к соседу, помогающий противостоять непонятным направлениям и идеологиям. 

 

– Для его выпускников есть работа?

– У нас дефицит имамов, и мы хотим вырастить свою богословскую интеллигенцию. Мы работаем с военнослужащими, в институте МВД на Гайве, в кадетском корпусе, проводим уроки во Фролах, в Перми и Нытве – для всего этого нужны кадры. Имамы в районах умирают в силу возраста, нужно чтобы кто-то их заменил, а молодых нет. В одной мечети, где я был, самому младшему из прихожан 65 лет, другим – 70-85 лет... А молодежи некогда ходить в мечеть. И молодежь хочет общаться с молодежью. Когда люди отучатся, мы будем отправлять их туда. 

Еще мы поддержали частную инициативу по созданию национального детского сада, и надеемся, что в октябре он заработает. Планируем, что там будет халяльное питание, преподавание татарского языка, английского и, может быть, арабского. Сейчас человек, затеявший этот проект, определяется с помещениями. Хочется, чтобы детсад работал на бюджетной основе, потому что не все способны платить 10-12 тысяч в месяц, особенно с учетом того, что у мусульман по три-четыре ребенка в семье. Мы размышляем над этим, будем как-то выходить из ситуации. 

 

– Строительство мечетей – актуальная тема для вас?

– У нас в стадии завершения большой объект: мечеть в Нытве, в ней уже идут отделочные работы. Но люди там уже молятся, недавно праздник провели. Оформляем документы для начала строительства на ул. Яблочкова – мечеть в шаговой доступности по просьбе людей, живущих в этом районе. Добираться оттуда в Соборную мечеть многим тяжело. Проект уже есть, на 150-200 чел., который при необходимости можно будет расширить. 

Мы надеемся, что строиться она будет на пожертвования самих верующих. Главное благо для верующего – это строительство мечети. Когда народ сам делает, то ощущается баракят, благословение Всевышнего. Вот Соборную мечеть наши дедушки построили, и до сих пор в молитвах мы вспоминаем купцов, которые помогали в постройке, тех прихожан, имамов, которые здесь работали. Это важно и для того, чтобы укрепить общину, сделать ее большой сплоченной семьей.

 

– Как обстоят дела с сертификацией по стандарту «халяль»?

– Стандартизацией и сертификацией халяльной продукции занимается Ринат БИКМАНСУРОВ, молодой активный парень, который очень переживает за то, чтобы мусульмане не использовали контрафакт. Существует хадис о том, что молитва тех, кто ест запрещенную еду, не примется. Есть очень много желающих халяля, есть мясокомбинат, с которым мы ведем переговоры, птицефабрика хотела делать халяль... Пока мы дали сертификат одной компании, которая занимается сиропами на натуральной основе. 

Также идет работа над оформлением сертификата для медицинского учреждения – клиники женского здоровья. Пока это пилотный проект, а в дальнейшем мы хотели бы создать халяльную поликлинику или стационар. В частности, для того, чтобы женщины могли пользоваться услугами врачей и акушеров женского пола. В обычных поликлиниках акушеры часто мужчины, и женщины болезненно воспринимают это. 

Сегодня бренд «халяль» использует любой. Мы же хотим приучить мусульман, чтобы у них были подтверждения соответствия. И мы готовим специалистов, которые будут контролировать и документально подтверждать правильность забоя. Часто у магазинов есть общий сертификат, что их продукт действительно халяль. Но подтверждения, был ли представитель сертифицирующего органа на фабрике, контролировал ли процесс забоя, у большинства предпринимателей нет. Мы знаем случаи, когда домохозяйки покупали разрыхлитель для теста, вроде бы халяль, но в его составе был компонент, получаемый из волос человека и шерсти животных. Это запрещено. Или случай, когда одна из фабрик выпускала продукты под маркой «халяль», а выяснилось, что в составе есть свинина. Это обман. 

 

– Много ли людей сегодня приходит в ислам? 

– Очень много, и часто семьями. Есть те, кто возвращаются к религии, есть те, кто принимает ислам впервые. Это разные люди – и этнические мусульмане, и неофиты. Кто-то по семейным обстоятельствам принимает ислам, у некоторых просто интерес. Кто-то говорит: у меня подруга-мусульманка, мне нравится, как она живет, какое у нее душевное состояние, я хочу тоже быть такой. Кто-то говорит: у меня муж мусульманин, и потому вся семья должна быть мусульманами. Хотя я знаю семью, в которой дочка – мусульманка, а сын – православный. Ведь религия – это любовь к Всевышнему, любовь друг к другу, и разные конфессии в этом и соприкасаются. 

Таких, кто приходит к нам «всерьез» 

и начинает пятикратно читать намаз, – мало. Многие просто приходят, произносят шахаду, свидетельствуют, говорят «я мусульманин», и всё, где-то потерялись. Мы на этом не акцентируем внимание. Телефоны мы их взяли, будем им СМС отправлять, по пятницам приглашать на намаз, с праздниками поздравлять, с курбан-байрамом, 

с рамазаном, с мавлюдом. У нас говорят, что тот, кто признал Всевышнего бога, Аллаха и Мухаммада посланником, – становится верующим. Главное, чтобы человек сделал шаг, чтобы начал изучать свою религию – тогда он преуспеет. 

 

– Как складывается в Перми ситуация с хаджем?

– В этом году отправиться в хадж стоит 1800 долларов. Записалось уже человек семь. Кризис, не все могут позволить себе. Но в этом году в умру (малое паломничество – прим. ред.) из Перми поехали три человека. Это рекорд для нас, в умру редко кто ездит. Для России выделяется лимит в 20 тыс. мест, но из-за курса доллара может быть даже недобор. 

 

– Участвует ли кто-то из пермских мусульман в событиях в Сирии?

– Слава Богу, у нас в Перми таких нет. Как-то был разговор, что какие-то приезжие, временно жившие в Перми, пытавшиеся тут осесть, затем уехали в Сирию. Мы по этому поводу работаем, каждую пятницу объясняя прихожанам ложность призывов тех, кто зовет к вооруженному противостоянию. Например, объясняем ложность сравнения с хиджрой (переселение пророка Мухаммеда из Мекки в Медину – прим. ред.): ведь пророк бежал в Медину не для того чтобы вызвать агрессию, а чтобы показать миролюбивость своей религии. Мы общаемся с людьми, и если кто-то начинает говорить о поездке в Сирию, то молодежь 

и взрослые объясняют ему, что это не война, это политика, и с исламом там ничего не связано. Это хорошая работа, это говорит о том, что и общественность работает, и правоохранительные органы. 

К нам приезжал первый заместитель председателя Духовного управления мусульман Российской Федерации Дамир-хазрат МУХЕДДИНОВ. На пятничной проповеди в соборной мечети он тоже говорил о том, что война на Ближнем Востоке не имеет никакого отношения к религии, это лишь чьи-то интересы. 

КОММЕНТАРИИ

Новости НеСекретно
Рассылка