Анвар-хазрат АБЛАЕВ – о традиционном исламе и соседстве мусульман с христианами.
В Перми находятся две самые крупные общероссийские организации мусульман. Председатель регионального духовного управления мусульман, наиболее старого в наших краях, Анвар-хазрат АБЛАЕВ, считает, что вероучение не может успешно развиваться в отрыве от культурных традиций.
– Анвар-хазрат, пост руководителя духовного управления достался вам не в самые простые времена. Какие заботы в этой должности для вас первоочередные?
– Уже два с небольшим года я исполняю должность имама-ахунда Пермского края, председателя духовного управления края в составе ЦДУМ. Работа очень серьезная, основной упор делается на деятельность в общинах. Сегодня большая задача – сохранить традиционный ислам с его ценностями: добрососедством, работой над собой, покорностью Богу. Это особо важно сегодня, на фоне происходящего в мире противостояния с разными радикальными течениями. Есть задача, чтобы они не нашли места в нашем государстве.
– Какое противостояние агрессивным формам исповедания ислама есть в Пермском крае?
– В крае более-менее стабильная обстановка. Бывает, что приезжают разные миссионеры, и находятся люди, придерживающиеся похожих идей. Мы, конечно, с ними работаем и если нужно, даем отпор. Наши имамы всегда на страже, и если приезжает какой-то человек и начинает учить молодежь «своей» религии, то подключаются наши специалисты. Если и тогда не получается найти общий язык, то с пришлым начинают работать компетентные органы. Или отправляют его подальше отсюда.
К сожалению, в мечеть молодежь не очень охотно идет, предпочитая искать информацию о религии в интернете, а там много радикальной идеологии. Молодежь находит эти вещи и начинает им следовать.
– Как вы расшифровываете понятие «традиционный ислам»?
– Когда я выступаю с проповедями в мечетях, акцент делаю на эту тему, потому что радикальные течения принимают это понятие в штыки. Они говорят, что нет такого понятия – «традиционный ислам», и во времена пророка Мухаммада был просто ислам. Но это всё от невежества.
Традиционный ислам имеет три аспекта: то, что эта религия дана от Господа пророком Мухаммадом, и традиция это есть сунна, то есть то, что пророк Мухаммад сам говорил, что сам делал и одобрял. Мы живем по сунне, это тоже переводится как «традиция».
Второй аспект традиционности – это, безусловно, то государство, в котором мы проживаем. Уже в VII веке первые сахабы начали посещать Булгар, нести ислам, а официально болгарские татары приняли ислам в 922 году. И с тех времен мы живем бок о бок, православные и мусульмане, соприкасаясь с другими народами и культурами. Ролики в интернете, в которых делается упор на то, что режут головы христианам, – это попытка столкнуть христиан и мусульман. И тот православный, который не очень разбирается, может подумать, что мусульмане такие все. Но мы – братья, мы люди Писания.
Когда мы впервые встречались с владыкой Мефодием, он подчеркнул, что у нас есть божественные книги, пророки, и нам нечего делить. У нас одно государство, и быть вместе – наша общая задача.
– Получается, различие только в желании жить в гармонии с тем миром, в котором вы находитесь?
– А ислам по-другому и не живет! Пророк Мухаммад говорил, что религия – это наставление, это не война. Многие такие вещи радикальные течения недопонимают.
Ислам в разных странах адаптируется к государству. Да, закон не меняется, не меняется и отношение к греху, но всегда было добрососедство, взаимопомощь.
И третий аспект традиционного ислама – национальность. Как говорится в Коране, «О люди! Воистину, Мы создали вас из мужчины и женщины и сделали вас народами и племенами, чтобы вы узнавали друг друга…»
У татар своя история, в которой есть свои национальные обычаи, традиции, и если мы их сохраняем – мы сохраняем религию. Скажем, праздник Сабантуй изначально не религиозный. После сева все собираются, и имам делает молитву с просьбой об урожае, достатке, защите от непогоды... Этот праздник национальный, но имамы туда идут и поздравляют. А радикальные течения против, они говорят, что это праздник не исламский. А как же традиции, национальность? Мы ее не выбираем, как и родителей, мы в ней рождаемся. Итак, три аспекта традиционного ислама: религия пророка Мухаммада, государство и национальность.
– Вы произнесли слово «адаптация». Ислам допускает такое – адаптацию религии к местным традициям? Например, музыка, как я знаю, в исламе под запретом. Но ту же национальную татарскую культуру трудно представить без музыки.
– Насчет музыки мнения ученых разделились. Большинство считает ее нежелательной, говоря, что веру она убивает, человек начинает искать наслаждение в музыке. И радикальные течения этим пользуются, говоря «это сунна, это запрещено», и тем самым привлекают молодежь.
Но когда пророк Мухаммад переселялся в Медину, его там встречали музыкой.
Конечно, в исламе есть мнение, что музыки слушать много нельзя. Но, с другой стороны, музыка и убийство людей, отрезание головы со словами «аллах акбар» – это несопоставимо. Это великий грех, это идет вразрез с исламом.
У нас нет такого, чтобы музыка была харамом. И в первую очередь наша задача работать сегодня над тем, чтобы человек молился пять раз в день, чтобы основы своей религии знал. Многие еще и этого не знают, а мы будем им о музыке говорить?!.
– У вас действует исламский колледж, медресе?
– Чтобы сохранить традиционный ислам, наша задача – заниматься образованием. Сейчас мы даем людям основные знания об исламе, у нас пока нет лицензии, чтобы давать полноценное образование. Выезжаем в районы, проводим семинары, обучаем основам ислама при мечетях. Когда мы подтянем образование, возможно, с Ильхамом-хазратом БИБАРСОВЫМ, то, я думаю, у нас всё будет хорошо.
Также мы проводим большую работу с органами власти, в том числе с ГУФСИН. При колледже создана комиссия, которая смотрит передаваемые в колонии книги – какие можно читать, какие нельзя. Выезжаем с лекциями для осужденных и для сотрудников, проводим праздники в колониях, например, недавно был Ураза-байрам.
– Сколько всего общин в вашем духовном управлении?
– Зарегистрировано 96, но есть еще и религиозные группы, в целом больше ста. В крае 70 мечетей, почти везде есть молельные дома. Но есть большая проблема – кадровый голод. Молодых имамов мало, в основном, им всем за 50. Каждый год проходят обучение 20-25 имамов, но молодых среди них можно пересчитать по пальцам. Они учатся в Казани, Уфе, но проблема в том, что многие, отучившись, не идут в мечеть: кто-то уходит в бизнес, кто-то ищет другую работу. У имамов нет официальной зарплаты, есть только пожертвования – сколько приход, столько и расход. Молодежь на зарплату в 5-7 тысяч не идет, поэтому имамы, в основном, пенсионеры.
Конечно, нам помогает государство: и землю выделяют под строительство мечетей, и внебюджетные фонды создаются, разные крупные меценаты помогают.
Сейчас строится мечеть в Башкултаево, скоро открытие новой мечети в Кондратово, в Перми два проекта – на «Авторадио» и на ул. Крылова. Но всё это идет долго и трудно по финансовым причинам.
У нас не было духовности 70 лет. Люди воспитывались в другом обществе, и их дети тоже. Они не чувствуют потребности в этой духовности, и поэтому не помогают. Есть много богатых татар-мусульман, но помощь они не оказывают. Я заметил, что нам не мусульмане даже больше помогают, чем свои, татары.
В мечети на «Авторадио» среди прихожан около 15% татар. Мечети заполняют таджики, узбеки. И я склоняюсь к тому, что нам надо свои корни поднимать – татар и башкир, у нас всё же немного другая традиционность.