Трудовые выходные

Трудно жить без ориентиров. Еще труднее без праздников и выходных. А лучше всего ориентироваться на праздники и выходные и вести по ним свою жизнь, готовясь и предвкушая: от первой половины января к 23 февраля и 8 марта, потом первая декада мая, далее отпуск... Говорят, такой стиль жизни возвращается. Говорят также, что это еще один признак стабильности и упорядоченности общественного существования, пришедших не так давно. Страхи и страсти 90-х уходят, жизнь превращается в рутинную череду будней, однообразие которых так приятно прервать. А еще говорят, что все это сильно напоминает позднесоветское общество. Стабильность – застой, кому-то хорошо, кому-то не очень. Или все же не напоминает?

Сравнивают и праздники, которые стали ориентирами сопоставления старого и нового времени – как это было тогда и как сейчас. Все дело, конечно, в личных ощущениях. Их ничем не заменишь. Первомай в этом смысле особый случай. Это не Новый год, который каким был, таким и остался. По крайней мере, ветры политико-идеологических перемен его коснулись мало. И не какой-нибудь новый праздник, из тех, что появились в прошедшее десятилетие. Международная солидарность трудящихся – в прошлом, но и в переименованном виде Первомай напоминает нам почти о том же – о труде. Пожалуй, это одно из самых удачных переименований постсоветской истории (настолько, насколько вообще "перекрашивание" может быть удачным). Дело, конечно, не в том, что этот день – действительно день весны и труда или что их обязательно нужно когда-нибудь чествовать. А скорее, в некоторой игривой бессодержательности этого названия. Игривой, потому что оно не повисло в воздухе, взявшись ниоткуда. Его связали и с прошлым (через слово "труд"), и с настоящим (по времени отмечания). Но связи эти искусственны в том смысле, что можно было придумать любые другие: был бы праздник, а название найдется. Но и в советское время его название было просто красочной оберткой, совсем не необходимой. Недаром прижилась привычка обозначать его просто календарной датой: Первомай. За этой датой не стояло никакого значимого события. То есть, оно, конечно, было, но настолько легендарное, что далеко не каждый мог, не ошибившись, его назвать. К тому же, праздновали не его, а нечто совершенно абстрактно-идеологическое. В общем, что тогда, что сейчас, первые майские дни – это праздник по определению, праздник сам по себе, просто отдых, маленький отпуск.

В связи с праздниками, а точнее с их количеством, иногда любят задаваться еще одним животрепещущим вопросом: не много ли в сравнении с остальным миром мы отдыхаем? Критерий – соотношение рабочих и нерабочих дней – который при этом используется, мягко говоря, несколько однобок. Но людьми движет благое намерение, и исходят они из понятия пользы – для страны, для государства, для общества в целом. То есть, не растрачиваем ли мы впустую драгоценное время? Здесь легко отделаться одновременно и банальной и правильной фразой: чем лучше отдыхаешь, тем лучше работаешь, правда, больше не значит лучше. Или вспомнить о том, что львиная доля сельскохозяйственной продукции в стране производится в так называемых личных хозяйствах в свободное от основной работы, нерабочее время. А это уже подрывает само бытующее представление о жестком и, конечно, очень условном различении работы и отдыха в человеческой жизни. Труд (и шире: кипучая деятельность), безусловно, является одной из главных добродетелей нашей цивилизации. Отсюда в немалой степени и праздники, посвященные труду. Но исходить и оценивать можно не только из понятия пользы, но и из полноты и качества жизни.

Когда-то давно великие революционеры-реформаторы прошлого – идеологические предтечи своих российских коллег начала XX века – мечтали о гармонично развивающейся личности и видели в ней главную цель своих усилий. Для нее – этой личности – отдых должен был быть не менее значим, чем труд. Но отдых не просто так (иначе говоря: праздность), а со смыслом, который легче всего передается одним известным выражением: отдых – это смена вида деятельности. Отдых же как условие возмещения растраченных в процессе активной трудовой деятельности сил с последующим обязательным возвращением к ней же – явление вполне капиталистическое, или лучше сказать – современное. Потому как отношение к труду у нас и на Западе отличалось лишь нюансами, с самим трудом мало связанными. В частности, тем, видели ли в человеке трудовую единицу как структурный элемент всего общества в целом, отдельной семьи-домохозяйства или самостоятельно и для себя трудящегося субъекта.

Правда, люди в своей повседневной жизни все равно все расставляют по своим местам, и для многих (не для всех, но для многих) нерабочее время вовсе не было (и сейчас не стало) некой перебивкой, паузой в основной и главной части жизни. Нерабочее время и было самой жизнью. Причем нередко люди отдаются этой жизни с такой страстью и интенсивностью, что отдыхать (менять вид деятельности) приходится именно "на работе". Как говорится, отдыхаем мы хорошо, только устаем очень.

С праздниками вас!